Поток людей, и звуки городские,
Соборный стан и купол
Святой Марии.

Едва разборчивые речи,
Едва разогнутые плечи.
Для всех чужая пантомима
В один худой, весенний вечер
Теперь, от проходящих мимо
Неотделима.
Едва закаты отгремели,
Едва зажгли огни отели
Фигура двинула руками
И все, кто рядом пили, ели
Восторженно следят глазами
За чудесами.

Да где то видано такое?
Назвать то- “чудо” не иное.
Танцуя тихо и без пары,
Закован в тело молодое
Не чтя желаний мечт и нравов
Холодный мрамор.
Фигура вытянула пальцы,
Фигура руку обратила к небу,
Второй рукой очерчивая круг
Прижала к животу.
Согнулась, сжалась, ухватила
Ногу о ногу с силою обвила 
Присела, плакала, искала
Родные голоса в бетонных скалах
И только ветер, что гулял меж ними –
Высокий муж широкошляпый
В плаще раскинутым, гонимый
Из всех дворов и улиц
И кварталов
Её увидев мимолётом
Застывшую там, на одно мгновенье
В истошном крике, чей не слышен голос,
Он не решавшись тронуть губ
Едва смахнул со щёк небрежный, одинокий волос.
Чертила линии, углы и силуэты
Натянутым как тетева носком
На тех камнях площадных, грязных,
Скверных,
Едва касаясь пальчиками стоп
Она ползла, бежала и парила
И танец этот был свирепым воплем,
И взглядом нежным,
Касанием робким.

Всё замелдялось близ рассвета.
Окаменели руки, ноги и колени.
Сей новый день забудет танец
Как и сто тысяч раз до этого.
Её эмоции, и свёзы поглотили
Поток людей, и звуки городские,
Соборный стан и купол
Святой Марии.