Северным смрадом объятый пролив:
Высится город, финский залив.
Столицею севера, домом Царя,
Санкт-Петербург называет себя.

Стоит на костях средь бескрайних болот.
Захлестнёт город кровавый потоп
От революций, восстаний и войн,
За царский престол бесчисленных бойнь.

На площади высится Зимний дворец,
Самодержавию скорый конец
Он предвещает, объятый огнём,
И ангел с крестом теперь колит копьём.

Заточен свинец мостов разводных.
Под музыку классиков, поэтов иных,
Под смертью открытый мост чрез Неву
Вновь раскрывается в ночь белую.

Хранимый богами всех пород и мастей,
Город впускает в себя всяких бестий.
В ночи наблюдают за городом с неба
Грифоны, чтоб сфинксы не ушли с постамента.

Три ангела, золото, серебро, медь
Следят за всем городом, хранят его, ведь
Не дремлет зло, тьма, мрак и смута.
На три тыщи мест петербужская дума.

Вдоль по неве крепость идёт,
Вокруг неё весь город растёт.
До сих пор шрам мореходский болит,
Но Петропавловск берег хранит.

Собор возвышается, в шпиль молнии бьют,
И ровно в полдень залп пушки дадут.
Царей усыпальница нового ждёт.
Но Петроград трупы не отдаёт.

Там, где пролита была кровь Царя,
В куполах дивных играет заря,
Со всей империи гербы были,
Высится ныне Спас на Крови.

В играх дворцовых был Павел убит,
И в замке его ныне свечка парит.
Сорок семь – счёт ведёт всех вдоль моста.
О проклятье последнего шепчут уста.

Музей Эрмитаж вбирает в себя
Культуру, историю по веленью Царя.
Хранит в себе сотни лет на бумаге,
И есть ли конец ему – доселе не знают.

Зимний дворец стоит, насмехаясь,
Над революцией, над октябрём.
Орудия крейсера, ввысь возвышаясь,
Вот-вот покроют Россию огнём.

Першпектив паутина, проспектов нить.
Санкт-Петербургу ещё сотни лет жить.
Жить, возвышаясь средь бескрайних болот,
Столицею севера быть, пока город живёт.