• Александр Слука
• 25.09.2024
• Переводы

Жаночая доля

Чаканне. Чаканне было большай часткай яе жыцця. Спачатку, яшчэ ў школе, яна чакала яго погляду. Затым, з заміраннем сэрца – кожнага спаткання з ім. Калі ён паступіў у ваеннае вучылішча, з нецярпеннем чакала кожнага яго прыезду. Моцны, упэўнены, прыгожы. Ён трывала заняў месца ў яе сэрцы з юнацтва, не пакінуўшы на гэта ніякіх шанцаў усім іншым. З ім яна заўсёды адчувала сябе спакойна. З ім яна была шчаслівая. Але за ўсё ў жыцці трэба плаціць. І за шчасце таксама. Яна плаціла. Плаціла бяссоннымі начамі, калі ён быў на баявых дзяжурствах, плаціла сваімі перажываннямі, плаціла доўгім чаканнем сустрэчы. Часам вельмі доўгім чаканнем. Але ён заўсёды вяртаўся. Вяртаўся з усмешкай і велізарным букетам кветак. Абняўшы яе і пацалаваўшы, казаў: “Я дома, гэта табе”. Гэтыя моманты былі для яе самай вялікай узнагародай за яе адзіноту. А потым у яе жыцці з’явілася маленькая радасць, якая пастаянна крычыць. І адзінота знікла. Яго змяніла турбота якая расце, і пакутлівая трывога за жыццё мужа, таму што гэты год, які падарыў ёй сына, разам з ім падарыў і Аўганістан. А праз восем месяцаў – боль і смутак. У гэты раз па вяртанні не ён, яму дарылі кветкі. Моўчкі, сціснуўшы зубы і гуляючы жаўлакамі…
Першыя месяцы пасля пахавання мінулі для яе як у тумане. Толькі дзякуючы сыну яна змагла паступова акрыяць ад страты. Дзіця паглынала ўвесь яе час. І толькі начамі, калі ён засыпаў, вярталася адзінота і душылі слёзы. Але яна навучылася з гэтым змагацца – яна пачала паліць. Дым, палягчаючы боль, супакойваў. Шмат начэй ёй правесці з цыгарэтай і кубкам кавы на пустой кухні, перш чым да яе зноў вярнулася чаканне. Чаканне вечара, калі яна, нарэшце, зможа забраць з садка сына. Затым, з’явілася чаканне яго вяртанняў із школы, чаканне першых спартовых поспехаў. Шмат вады ўцякло, перш чым жыццё наладзілася, і яна перастала праводзіць доўгія ночы ў гутарках з фотазды́мкам. Усё сваё матчына каханне, усю сваю душу яна аддала сыну. Не, яна не песціла яго, бо жыццё не песціла яе. Аднак ён заўсёды адчуваў пастаянны клопат маці і рос каханым, разумным, прыгожым юнаком, цешачы яе сэрца. Яна цвёрда для сябе вырашыла, што ён не стане вайскоўцам, але пасля заканчэння ім школы, да яе зноў прыйшло чаканне. Чаканне яго прыездаў у адпачынак, прыездаў такога ж прыгожага, упэўненага, моцнага, якім калісьці быў яго бацька. І кожны раз, сустракаючы яго, яна пра сябе думала, як яму ідзе вайсковая форма. Кожны раз, вярнуўшыся, ён урываўся ў хату маладым буйным ве́трам, несучы́ перад сабою вялізны букет кветак і, цалуючы яе ў шчаку, казаў: “Ма, гэта табе”. І яна зноў была шчаслівая. А пасля кожнага ад’езду зноў яго чакала. Затым у яго з’явілася тоненькая дзяўчынка, якая сваім з’яўленнем прынесла ў яе жыццё зноў чаканне. Чаканне хуткага вяселля, затым чаканне ўнукаў. І так усё жыццё. Чаканне. Чаканне. Чаканне…
” Мусіць, менавіта так я і скончу гэтую кнігу. Дзяўчынка, унукі – вельмі добра, вельмі” – зрабіла запіс ў нататніку. Сонца ўжо амаль зайшло. Наступіў яшчэ адзін цёплы, зацішны, вясновы вечар у яе жыцці. “Ну, што ж, час дадому” – падумала яна і, схаваўшы пад хустку, сівую пасму валасоў, паднялася з лавачкі. У апошні раз дзелавіта агледзела наведзены парадак і, сказаўшы, маладзе́нькаму лейтэнанту, які безклапотна ўсміхаўся з фотаздымка: “Прыйду праз тыдзень. Да спаткання, сынок” – злёгку горбячыся, павольна накіравалася да выхаду з мо́гілак, насустрач адзіноце, якая чакала яе каля ўвахо́днай брамы.

Женская доля

Ожидание. Ожидание было большей частью её жизни. Поначалу, ещё в школе, она ждала его взгляда. Затем, с замиранием, каждого свидания с ним. Когда он поступил в военное училище, с нетерпением ждала каждого его приезда. Сильный, уверенный, красивый. Он прочно занял место в её сердце с юности, не оставив на это никаких шансов всем другим. С ним она всегда чувствовала себя спокойно. С ним она была счастлива. Но за всё в жизни нужно платить. И за счастье тоже. Она платила. Платила бессонными ночами, когда он был на боевых дежурствах, платила своими переживаниями, платила долгим ожиданием очередной встречи. Иногда очень долгим ожиданием. Но он всегда возвращался. Возвращался с улыбкой и огромным букетом цветов. Обняв её и поцеловав, говорил: «Я дома, это тебе». Эти моменты были для неё самой большой наградой за её одиночество. А потом в её жизни появилась маленькая, постоянно кричащая, радость. И одиночество пропало. Его сменило беспокойство, постоянно растущее, мучительное беспокойство за жизнь мужа, потому что год, подаривший ей сына, вместе с ним подарил и Афганистан. А через восемь месяцев — боль и скорбь.
В этот раз по возвращении не он, ему дарили цветы. Молча, сжав зубы и играя желваками…
Первые месяцы после похорон прошли для неё как в тумане. Только благодаря сыну она смогла постепенно оправиться от потери. Ребёнок поглощал всё её время. И только ночами, когда он засыпал, возвращалось одиночество и
душили подступившие слёзы. Но она научилась с этим бороться — она начала курить. Дым, облегчая боль, успокаивал. Много ночей ей пришлось провести с сигаретой и чашкой кофе на пустой кухне, прежде чем к ней вновь вернулось ожидание. Ожидание вечера, когда она, наконец, сможет забрать из садика домой сына. Затем появилось ожидание его возвращений из школы и пионерских лагерей, ожидание первых спортивных успехов.
Много воды утекло, прежде чем жизнь наладилась, и она перестала проводить долгие ночи в разговорах с фотографией. Всю свою материнскую любовь, всю свою душу, она отдала сыну. Нет, она не баловала его, ведь жизнь не баловала её. Однако он всегда чувствовал постоянную заботу матери и рос любящим, умным, красивым юношей, радуя её сердце. Она твёрдо для себя решила, что он не станет военным, но, по окончании им школы, к ней пришло опять ожидание. Ожидание его приездов в отпуск, приездов такого же красивого, уверенного, сильного, как
когда-то его отец. И каждый раз, встречая его, она про себя думала, как ему идёт форма. Каждый раз, вернувшись, он врывался в дом молодым буйным ветром, несущим перед собой огромный букет цветов и, целуя её в щёку, говорил: «Ма, это тебе». И она снова была счастлива. А после каждого отъезда снова его ждала. Затем у него появилась тоненькая, как стебелёчек, девушка, которая своим появлением принесла в её дом вновь ожидание. Ожидание скорой свадьбы, затем ожидание внуков. И так всю жизнь. Ожидание. Ожидание. Ожидание…
«Да, наверное, именно так я и закончу эту книгу. Девушка, внуки — очень хорошо, очень» — сделала она пометочку в блокноте. Солнце уже почти зашло. Наступил ещё один тёплый, безветренный весенний вечер в её жизни. «Ну, что ж, пора домой», — подумала она и, спрятав под платок выбившуюся седую прядь волос, поднялась со скамеечки. В последний раз деловито осмотрела наведённый порядок и, сказав беззаботно улыбающемуся с фотографии молоденькому лейтенанту: ” Приду через неделю. До свидания, сынок», — слегка сутулясь, медленно направилась к выходу с кладбища, навстречу ожидающему её у входных ворот одиночеству.